ГНЕВ
   Гнев – это своего рода топливо. Когда мы в гневе, то обязательно должны что-то предпринять: отколотить кого-нибудь, сломать что-нибудь, закатить истерику, грохнуть кулаком о стену. Но мы люди воспитанные, поэтому только и делаем, что подавляем свой гнев, прячем его куда подальше, преодолеваем, сдерживаем, не выпускаем, лжем о нем, пьем успокоительное, приглушаем его или просто не обращаем на него внимания. В общем, делаем что угодно, только не прислушиваемся к нему.

А гнев для того и гнев, чтобы к нему прислушивались. Гнев – это голос, крик, требование. Гнев нужно уважать. Почему? Потому что гнев – это карта. Он фиксирует размеры наших рамок. Он показывает, насколько мы желаем из них выйти. Он позволяет нам видеть, где мы уже побывали, и дает знать, если нам там не понравилось. Именно гнев – а не просто стрелка – указывает нам путь. Во время творческого возрождения гнев – признак здоровья.
   Назначение гнева – призвать нас к действию (а не побудить к безрассудным поступкам) и задать направление. А нам надо пользоваться гневом как горючим, делая все необходимое, чтобы продвинуться в нужном направлении. Немного подумав, мы вполне способны распознать, что именно хочет сказать нам гнев.
   «Да пропади он пропадом! Я бы снял намного лучший фильм!» (Так гнев сообщает: ты хочешь снимать фильмы и должен этому научиться.)
   «Глазам своим не верю! Я задумала такую же пьесу три года назад, а она взяла и написала её!» (Это гнев говорит: хватит откладывать. У замыслов не бывает премьер, они происходят только у написанных пьес. Начните писать.)
   «Он использует мои приемы! Быть не может! Меня обобрали! Я так и знал, что нужно было дописать текст и получить авторское право!» (Это гнев говорит: пора воспринимать и собственные идеи достаточно серьезно, чтобы ценить их.)
   Ощущая гнев, мы часто злимся именно на то, что мы его ощущаем. Чертов гнев! Он сигналит, что мириться с прежней жизнью больше нельзя, что она отмирает. Он говорит, что мы перерождаемся, а рождаться всегда больно. Именно боль заставляет нас гневаться.
   Гнев – это фейерверк, символизирующий угасание старой жизни. Гнев – это топливо, с помощью которого мы попадаем в новую. Гнев – это всего лишь инструмент, а не мастер. Нужно уметь подключаться к гневу и подпитываться им. Если делать это правильно, гнев начинает приносить пользу.
   Лень, безразличие и отчаяние – вот наши главные враги. А совсем не гнев. Он наш друг, пусть и не самый кроткий, зато очень и очень преданный. Он не смолчит, если нас кто-то предал или если мы предали самих себя, и укажет, когда пришло время действовать, отстаивая свои интересы.
   Сам по себе гнев – не действие. Это приглашение к действию.
   СИНХРОНИЯ
   Когда наши молитвы услышаны, становится очень страшно. Возникает чувство ответственности. Вы о чем-то просили, а теперь, получив желаемое, что будете с этим делать? Недаром говорят: «Следите за тем, чего желаете, а то оно возьмет и сбудется». Наши услышанные молитвы приводят нас назад к собственным желаниям. А это не всегда приятно. Гораздо проще принять их как примеры синхронности:
   Женщина признается себе, что когда-то похоронила мечту стать актрисой. На следующий вечер она обедает за одним столом с преподавателем актерского мастерства для начинающих.
   Писатель понимает, что всегда мечтал снимать кино. После одного телефонного звонка на студию, сделанного из чистого любопытства, он знакомится с профессором режиссуры, который давно его знает и восхищается его книгами, а также заверяет, что зачислит его на последнее свободное место.
   Женщина задумывается о втором высшем образовании. Открыв почтовый ящик, она обнаруживает предложение о поступлении именно из того вуза, в котором хочет учиться.
   Женщина разыскивает редкий фильм, который хочет посмотреть. Через два дня она находит кассету с ним в ближайшем книжном магазине.
   Бизнесмен, который годами пишет прозу в стол, клянется себе, что обратится, наконец, к профессиональному литератору за советом и консультацией. На следующий день за бильярдным столом он знакомится с писателем, который становится его наставником, а впоследствии они в соавторстве с успехом издают несколько книг.
   Я не раз убеждалась: мы гораздо больше боимся того, что Бог есть, чем того, что Его нет. Ведь случаи из разряда вышеперечисленных происходят с нами постоянно, а мы не обращаем на них внимания, списывая все на простые совпадения. Некоторые говорят о том, как было бы страшно, если бы Бога не было. По-моему, подобные разговоры – чепуха. Большинству намного легче дышится, когда никто за ними не наблюдает слишком пристально.
   Если Бога – под которым я подразумеваю вовсе не то, что вкладывают в это понятие верующие христиане, а скорее всемогущую и всезнающую силу – не существует, тогда все мы просто плывем по течению, не так ли? Нет ни небесной кары, ни святого утешения. Жаль, если все из рук валится и жизнь течет безрадостно, но чего вы ещё ожидали?
   Меня очень интересует этот самый вопрос ожидания. Если Бога нет или этому Богу не очень-то интересны все наши приземленные делишки, то пусть все катится непонятно куда, как и раньше, и мы можем спокойно оправдываться перед собой, говоря о несвершенном как о невозможном, а о себе как о жертве несправедливости. Если Бог или его отсутствие ответственны за беспорядок в мире, то мы вправе объявить себя циниками и залечь на дно. Зачем пытаться что-то менять? Кому это нужно?
   А нужно это именно нам. Если где-то рядом чуткая, отзывчивая творческая сила, которая слышит нас и помогает нам, значит, мы действительно на что-то способны. И очень скоро играм придет конец: Бог знает, что небеса не беспредельны. Любой честный человек признается, что возможное намного страшнее невозможного, что свобода пугает больше любой тюрьмы. А если нам и правда приходится иметь дело с неведомой силой, которая к тому же вмешивается в нашу жизнь, тогда нам остается лишь действовать, чтобы воплотить ранее не осуществленную мечту в реальность.
   Жизнь может быть только тем, чем мы сами её делаем. И совершенно неважно, с чего начинать постижение этой истины – с божественной силы внутри нас или с Бога, обитающего вовне. Важно доверять этой силе.
   «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам…» Эти слова приписаны Иисусу Христу наряду с другими, намного менее ласкающими слух. Они предполагают возможность научного метода: спроси (поставь опыт) и посмотри, что получится (зафиксируй результат).
   Стоит ли удивляться тому, что мы не обращаем внимания на услышанные кем-то собственные молитвы? Мы списываем все на совпадение. Считаем, что нам просто повезло. Называем это как угодно, только не так, как надо, – а именно божественной – или добродетельной – дланью, которую сами и вызываем, когда стремимся осуществить мечту и храним верность собственной душе.
   Даже в самой скромной жизни находится место для чудесных совпадений. «Во что бы то ни стало куплю, наконец, двухместное кресло!» А чуть позднее: «Я нашла именно такое, о каком мечтала! И все так странно вышло: я была в гостях у тети Бернис, и оказалось, что у её соседки как раз такое кресло, но её новый муж его терпеть не может, и теперь она ищет, кому бы его продать!».
   В жизни незаурядных людей такие мгновения выступают особо выпукло, позначительнее барельефа на горе Рашмор[7]. Льюис и Кларк[8] отправились на запад. Исак Динесен[9] поехала в Африку. У каждого из нас есть своя Африка – мечта о чем-то непознанном и романтическом, что взывает к самым истокам нашей сущности. Откликаясь на этот зов, вверяя ему всего себя, мы заставляем действовать закон, который К. Юнг окрестил синхронностью. Приблизительно её можно определить как «совпадение событий, которые не могут быть связаны между собой причиной, но выражают одинаковый или сходный смысл». В шестидесятые годы XX века мы называли этот закон «интуитивной прозорливостью». Как бы вы его ни называли, с началом творческого возрождения вы будете все чаще и чаще с удивлением повсюду обнаруживать его проявление.
   Нет ничего странного, если поначалу вы не захотите обращать на него внимания. Несмотря на то что работа Юнга о синхронности лежала в основе его учения, даже многие исследователи и знатоки трудов великого философа предпочитают рассматривать её как случайную и несерьезную.
   Юнг отличался от таких ученых. Следуя внутреннему чутью, он пережил и описал феномен, который многие из нас предпочитают оставлять в стороне: возможность существования разумной и отзывчивой Вселенной, действующей в наших интересах.
   Именно таким был и мой опыт. Я научилась никогда не спрашивать, способна ли я что-то сделать, а просто заявляю о том, что уже делаю это. А потом остается только пристегнуть ремни. И случается невероятное.
   «Бог знает свое дело», – часто напоминала мне актриса Джулиана Маккарти. Я не раз давалась диву, с какой ловкостью Вселенная подбрасывает нам лакомые кусочки.
   Лет шесть назад мою пьесу выбрали для важного сценического чтения в Театральном центре Денвера. Я писала эту пьесу в расчете на то, что главную роль сыграет моя подруга Джулиана. Она подошла бы лучше всех, но когда я прилетела в Денвер, подбор актеров уже закончился. После знакомства с актрисой, которую взяли на главную роль, у меня появилось странное ощущение тикающей бомбы. Я упомянула об этом в разговоре с режиссером, но тот заверил, что актриса – мастер своего дела. Однако странное предчувствие меня не покидало. И действительно, за неделю до премьеры мастер своего дела вдруг подала заявление об увольнении – она бросила и мою пьесу, и ещё одну, которая шла уже полсезона.
   Сотрудники центра были в замешательстве и приносили мне извинения. Им было страшно даже подумать о том ущербе, который наносился спектаклю от неожиданного ухода примы. «А кого бы вы рекомендовали на главную роль?» – спросили меня. Я ответила: «Джулиану Маккарти».
   Ее пригласили, оплатив перелет из Лос-Анджелеса. Как только режиссер увидел её на сцене, он тут же попросил её играть не только в моей постановке, но и в другой пьесе, которая нуждалась в замене, причем и туда Джулиана подошла блестяще.
   «Бог просто показывает характер», – пошутила я в разговоре с Джулианой, очень довольная тем, что ей все-таки удалось получить роль в моей пьесе.
   Я не раз была свидетелем того, как Вселенная поддерживает стоящие замыслы, особенно масштабные и полные энтузиазма. Я очень редко замышляла что-то замечательное без того, чтобы затем у меня не появлялась возможность это осуществить. Поймите, что должно появиться раньше, чем как. Сначала решите, что вы хотите сделать. А уж как это делать, решится само собой.
   Очень часто в разговорах о творчестве подчеркивают важность стратегии. Новичкам советуют пробивать себе дорогу методами Макиавелли[10]. По-моему, все это чепуха. Спросите любого творческого человека, как он достиг того, чего достиг, и вы услышите в ответ не описания того, как он куда-то пробивался, а только рассказ о череде счастливых случайностей. «Тысяча невидимых рук помощи» – так назвал их Джозеф Кэмпбелл[11]. Я называю это синхронностью. И утверждаю, что на нее можно рассчитывать.
Помните, что мир творчества – нечто вроде племени, старейшины которого берут под свое крыло талантливого новичка. Может показаться, что я принимаю желаемое за действительное, однако это не так. Случается, пожилой и опытный художник вынужден помочь молодому даже вопреки своему желанию: «Сам не знаю, зачем я это делаю для вас, но…». Рука помощи не всегда бывает лишь рукой простого смертного.
   Нам нравится делать вид, что воплотить в жизнь заветную мечту трудно. На самом же деле гораздо труднее пройти мимо множества дверей, которые начнут открываться перед вами. Отвернитесь от мечты – и она все равно напомнит вам о себе. Согласитесь снова следовать за ней – и распахнется новая таинственная дверь.
   Вселенная творит чудеса, поддерживая нас. Это мы очень скупо принимаем её поддержку: заглядываем в рот каждому дареному коню и отсылаем его обратно. Говорим, что боимся потерпеть неудачу, хотя гораздо больше нас пугает возможность успеха.
   Сделайте один маленький шажок в сторону мечты и следите за тем, как синхронно распахнутся двери. Увидеть – это, в конце концов, значит поверить. А когда вы увидите результаты своих опытов, то вам уже не нужно будет верить мне. Помните правило: «Падай, а соломку тебе подстелят»? В книге «Шотландская экспедиция на Гималаи» У.X.Мюррей пишет о своем собственном опыте:
   «Пока человек окончательно на что-то не решится, всегда остаются сомнения, возможность отступить, бездейственность. Для любого проявления инициативы (или творчества – Дж. К.) существует одна простая истина, незнание которой убивает бесчисленные замыслы и великие идеи: в тот миг, когда человек решается на что-то, Провидение тоже начинает действовать.
   В помощь одному замыслу случается много такого, что иначе никогда бы не случилось. Принятое решение влечет за собой целый поток событий: полезных совпадений, встреч и предложений о материальной поддержке, в которые никто и никогда бы не поверил заранее».
   Если не доверяете Мюррею или мне, то, может быть, поверите Гёте? Государственный деятель, ученый, писатель, мыслитель, естествоиспытатель, великий человек. Вот что он сказал о помощи Провидения:
   «Если вы думаете или верите, что на что-то способны, начните делать это. В действии – волшебство, добродетель и сила».

СТЫД
   Некоторые говорят себе: «Если бы приступить к действию было так просто, я бы сейчас не читал(а) эту книгу». Те из нас, кто обмирает в страхе и не начав ничего делать, обычно встречаются с ещё более давним врагом, имя которому стыд. Он один из способов подчинения себе воли других. Вызывая в ком-то чувство стыда, мы пытаемся не дать ему совершить что-либо, что может смутить нас самих.
   Создание произведения искусства способно вызывать чувства, подобные тем, что мы испытываем, когда рассказываем семейную тайну. В тайных делах всегда присутствуют стыд и страх. Непроизвольно маячит вопрос: «Что обо мне подумают, когда узнают?». Это очень пугает нас, особенно если когда-либо раньше нас уже заставляли испытать стыд за проявленное любопытство.
   «Как ты смеешь?» – гневаются взрослые на невинного ребёнка, который случайно наткнулся на семейную тайну. (Как ты смеешь открывать мамину шкатулку с драгоценностями? Как смеешь лезть в ящик папиного стола? Как ты посмел отворить дверь в спальню? Как ты смеешь заглядывать в погреб, на чердак, во все темные места, куда мы кладем все то, что хотим от тебя спрятать?)
   Искусство – зеркало общества. Оно выводит все на чистую воду. Просветляет нас. Посылает лучик света в самое сердце нашей томительной тьмы и спрашивает: «Видите?».
   Когда люди не хотят чего-то видеть, они злятся на того, кто это им показывает. Они убивают гонца. Если сын родителей-алкоголиков испытывает трудности в школе, на его семью навешивают ярлык неблагополучной. Ребёнка обвиняют в том, что он опозорил семью. Но разве это так? Он лишь пролил свет на то, чего стыдятся его родители. А в семье стыд существовал и ранее и стал причиной, а не следствием неприятностей ребёнка. «Что подумают соседи?» – довод, которым пользуются, чтобы и впредь скрывать болезненные проблемы.
   Искусство распахивает чуланы, проветривает погреба и чердаки. Оно исцеляет. Но прежде чем залечивать рану, её необходимо вскрыть, а именно этого творческого поступка мы часто стыдимся. Плохие отзывы – главный источник стыда для большинства художников. Но большинство отзывов как раз и нацелены на то, чтобы пристыдить автора: «И тебе не стыдно? Как ты посмел изваять такое посмешище?».
   А художник, которого то и дело заставляли краснеть в детстве – из-за любой нужды, любопытства, не оправданных им надежд, – может испытать стыд даже без всяких унизительных отзывов. Если в детстве его заставили почувствовать себя полным дураком уже оттого, что он верил, что талантлив, он уже не сможет создавать произведения искусства без бремени смутного стыда.
   Многие художники начинают произведение, неплохо продвигаются вперед, а перед самым окончанием вдруг обнаруживают, что их работа ничего не стоит. Для психотерапевтов такая неожиданная потеря интереса («Ерунда, ничего страшного») – характерный симптом: так пациенты обычно отрицают испытываемую ими боль и стараются смириться с собственной уязвимостью.
   У людей, которые выросли в неблагополучных семьях, выработалось умение пользоваться этим приемом. Они называют его беспристрастностью, хотя в действительности это беспомощность перед болью.
   «Он забыл поздравить меня с днем рождения. Ну и пусть, ничего страшного».
   Вся жизнь, в которой обязанностью похвалить маленького человека обычно пренебрегают, зато пользуются любой возможностью его пристыдить, учит ребёнка тому, что привлекать к себе внимание – опасно.
   «Я, будто собачонка, тащила домой кость, которую никто не замечал» – так одна моя ученица описала свои тщетные попытки сделать что-то такое, что вызвало бы в её семье одобрение. «Чего бы я ни добивалась, они никогда не обращали на это внимания. Зато всегда находили что-нибудь, что было не так. Если в дневнике у меня были все пятерки и только одна четверка, именно о ней и предпочитали вести речь».
   Совершенно естественно, что юные художники пытаются привлечь внимание родителей – каким бы оно ни было. Встречаясь с безразличием или гневом, они вскоре понимают, что никакая кость не заслужит родительского одобрения.
   Если мы занимаемся творчеством, нас тоже стараются пристыдить. Так мы узнаем, что творить – это ненормально. При этом мы быстро забываем, как именно сделали такое открытие. Скрываясь под нашим «ничего страшного», стыд продолжает жить и ждет новых поводов, чтобы обжечь нас. Нам делается стыдно, даже когда мы только пытаемся творить.
   Именно поэтому прекрасные студенческие фильмы не показывают на фестивалях, где их могли бы заметить; хорошие романы летят в мусорную корзину или пылятся в дальних ящиках. Именно поэтому драматург-любитель не посылает в театр свою пьесу, а талантливые актеры не приходят на прослушивания. Именно поэтому творческим людям стыдно признаться в своих мечтах. Стыд, испытанный в детстве, снова дает о себе знать, когда мы становимся взрослыми, потому что художник внутри нас так и остается ребёнком. Именно поэтому мы стесняемся творить.
   Мы не занимаемся искусством, опасаясь того, что нас будут потом критиковать: критик, задающий вопрос «Как ты мог?», вполне способен заставить художника почувствовать себя пристыженным ребёнком. Друг, с хорошими намерениями и обоснованно распекающий начинающего писателя, сам того не желая, может без труда убедить его больше не писать.
   Не все так однозначно. Не всякая критика заставляет нас краснеть от стыда. Даже самая беспощадная оценка может попасть в точку и вызвать у автора восклицание «ага!», если она откроет ему более удачное решение поставленной задачи. Критика приносит вред, когда унижает, оскорбляет, поднимает на смех или выносит окончательный приговор. Она часто бывает злой и при этом уклончивой, расплывчатой, такие суждения очень сложно опровергнуть. Именно они самые разносные и разрушительные.
   Пристыженный подобными рецензентами, художник часто попадает в творческий тупик или перестает представлять свои работы на всеобщее обозрение. Педантичный друг, учитель, критик – как и педантичный родитель, который придирается к каждой запятой, – гасит рвение молодого автора, делающего лишь первые шаги. Именно поэтому нам, творческим людям, нужно научиться защищать себя.
   Значит ли это, что любую критику необходимо исключить из своей жизни? Нет. Необходимо научиться выбирать, когда и где искать оценки своим произведениям. Мы, художники, должны научиться определять, когда и чья критика уместна. Не только источник её, а и время очень важно. Первый черновой набросок вряд ли можно показывать кому-либо, кроме самого чуткого и проницательного друга. Часто нам необходим совет мастера, способного распознать хорошую работу даже на ранней стадии. А неопытный или язвительный критик вместо заботы о том, чтобы замысел пророс в жизнь, может затоптать его.
   Не в наших силах управлять потоком отзывов на наше творчество. Не удастся нам и сделать профессиональных критиков более здравыми, человеколюбивыми или конструктивными. Но мы вполне можем научиться утешать нашего творческого ребёнка, даже когда он сталкивается с несправедливой оценкой; можем научиться выбирать друзей, которым не страшно излить душу. Можем не притворяться и не скрывать наших чувств, когда нас разносят в пух и прах.
   Искусство требует безопасного окружения. Замечательно, если художникам удается найти его сначала в семье, потом в школе и в конце концов в обществе друзей и коллег. К сожалению, такое случается очень редко. Как людям творческим, нам нужно самим создавать такую безопасную среду. Мы должны уметь защищать нашего творческого ребёнка от испытания стыдом. А развеять по ветру наш детский стыд можно, выплеснув его на страницу или поделившись с другом, которому доверяем.
   Открывая окутанные стыдом тайны, связанные с нашим творчеством через само творчество, мы разоблачаем и себя, и других. Но это далеко не всегда приветствуется.
   Нужно понять, что, когда в наших произведениях открываются глубины человеческой души, те, кто за этим наблюдает, могут постараться нас пристыдить.
   «Это ужасно!» – воскликнут они, нападая на вещь, в которой не к чему придраться. Кого-то это собьет с толку. Когда мы слышим: «Как не стыдно!», и нам действительно становится стыдно, нужно воспринимать это как остатки того стыда, что мы испытывали в детстве.
   «Я знаю, что это хорошая работа… Я думала, что это хорошая работа… Разве я могла себя обманывать? А может, этот критик прав? С чего это вдруг я позволила себе думать, что…» И дальше по спирали вниз.
В такую минуту мы должны крепко держаться и не поддаваться сомнениям. Мы просто не можем позволить себе отдаться во власть первых же негативных мыслей. Поддаться первым сомнениям – все равно что алкоголику поднять первую рюмку. Запав в сознание, первое сомнение повлечет за собой и второе, и третье. Скептический поток мыслей можно остановить, но для этого необходима бдительность. «Может, тот критик был прав…» И – ба-бах! – пора переходить в наступление: «Ты хороший художник, смелый художник, у тебя все замечательно получается. Молодец, что так усердно поработал…».
   В свое время я как режиссер поставила романтическую комедию «Воля Божия». Когда фильм должны были показывать в Вашингтоне, я чувствовала облегчение, будто возвращаюсь домой. Ведь на заре своей карьеры я писала статьи для «Вашингтон пост». И теперь надеялась, что бывшие коллеги воспримут меня как землячку, добившуюся успеха. Но вот я прочитала первые отзывы критиков перед премьерой и поняла, что надежды оказались напрасными.
   Моя «Вашингтон пост» прислала на просмотр молодую рецензентку, которая написала потом, что фильм о людях кино – при том что он о людях театра. К тому же она заметила, что «большинство» диалогов я украла из фильма «Касабланка». Мне стало интересно, что же за фильм она посмотрела – явно не тот, что сняла я. В моей картине было сорок ходячих театральных острот, одна из которых – очень короткая – как раз о той самой «Касабланке». Таковы факты, но меня это не спасло.
   Я была оскорблена до глубины души. Опозорена. Готова (почти) умереть.
   И поскольку лучшее лекарство от стыда – любовь к себе и похвала, именно этим я и занялась. Гуляла по парку. Молилась. Составила список хороших отзывов и комплиментов, полученных мной в прошлом. Я не говорила себе: «Ничего страшного». Я говорила: «Все пройдет».
   И я появилась на премьере. Которая оказалась намного более успешной, чем предполагали язвительные критики.
   Через три месяца мой фильм отобрали для показа на престижном европейском кинофестивале. Мне предложили покрыть все расходы на поездку, включая перелет, и представить картину самым выигрышным образом. Я тем не менее колебалась. Позор, пережитый в Вашингтоне, ещё продолжал медленно отравлять меня. Я боялась ехать.
   Но я знала, что лучше все-таки поехать. Годы упорной работы над творческим возрождением научили меня хотя бы просто появляться там, где меня хотят видеть. Мой фильм был продан за большую сумму и отмечен в журнале «Вэрайети». Заголовок оказался очень подходящим: ««Воля Божия» торжествует в Мюнхене».
   Поистине, когда мы творим, то следуем Воле Божией.

КРИТИКА И КАК К НЕЙ ОТНОСИТЬСЯ
   Очень важно отличать полезную критику от всей прочей. Часто приходится делать это только для себя, не надеясь на публичное оправдание. Нам, художникам, это дается намного проще, чем кому-то кажется. Конкретная и точная критика по делу приносит автору только облегчение: «Ах да! Вот что здесь не так!». Полезная критика в конечном счете добавляет ещё одно стеклышко нужной формы в мозаику нашего произведения.
   От бесполезной критики, напротив, чувствуешь себя как побитый. Как правило, тон её ядовито уничтожающий, содержание двусмысленное, упреки субъективные, неточные и неконкретные. Безответственная критика ничему не учит.
   Не забывайте, что вы имеете дело с ребёнком, живущим внутри вас. Жестокое обращение заставляет его сопротивляться; это заводит вас в творческий тупик. Единственное, что можно делать с жестокой критикой, – залечивать наносимые ею раны.
   Вот несколько правил, которые полезны в обращении с любой критикой:
   Примите критику полностью и забудьте о ней.
   Запишите, какие именно фразы и аргументы больше всего не дают вам покоя.
   Запишите доводы и фразы, которые кажутся вам разумными.
   Позаботьтесь о себе: перечитайте старый положительный отзыв или вспомните полученную когда-либо похвалу.
   Помните, что даже если вы и впрямь изваяли нечто ужасное, скорее всего, это была совершенно необходимая ступенька к следующей работе. Искусство развивается не плавно – оно нуждается в стадии «гадкого утенка».
   Снова вникните в адресованную вам критику. Не напоминает ли она вам чего-то из далекого прошлого? Не вызывает ли смутной ассоциации с чувством стыда, испытанным в детстве? Осознайте, что нынешние критические стрелы бередят давнюю рану.
   Напишите письмо критику (скорее всего, отправлять его не понадобится). Защитите свое произведение и при этом отметьте, что именно в его отзыве оказалось вам полезным.
   Теперь опускайте весла обратно в воду! Немедленно пообещайте себе написать что-нибудь ещё.
   Выполняйте обещание. Творчество – единственное лекарство от критики.

УПРАЖНЕНИЕ «ДЕТЕКТИВНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ»
   Многие из тех, кто попал в тупик, вообще-то очень сильные творческие личности. Просто их вынудили чувствовать вину за самобытность и одаренность. Близкие и друзья непризнанных художников частенько пользуются ими как батарейкой, с легкостью растрачивая чужую творческую энергию. Когда переживающие кризис художники пытаются вырваться из своего потребительского окружения, их уговаривают взяться за ум, хотя им это совершенно ни к чему. Чувствуя вину за свои таланты, они зарывают их в землю в страхе причинить боль другим. И вместо этого причиняют боль самим себе.
   Для того чтобы возродить того, кого мы оставили без внимания – себя, предпримем небольшое расследование. Заканчивая следующие фразы, вам придется как следует покопаться в памяти и отыскать осколки собственной личности – от этого вы можете пережить наплыв самых разных чувств. Итак, позвольте себе поиграть в свободные ассоциации длиной в одно предложение:
   Моей любимой детской игрушкой был(а, о)…
   Моей любимой детской игрой был(а, о)…
   Лучший фильм, что я видел(а) в детстве, – это…
   Я редко это делаю, но мне очень нравится…
   Если бы у меня немного поднялось настроение, я бы позволил(а) себе…
   Если бы не было слишком поздно, я бы…
   Мой любимый музыкальный инструмент – это…
   Сумма, которую я трачу каждый месяц на развлечения…
   Если бы я не был(а) таким(ой) скрягой по отношению к своему внутреннему художнику, то купил(а) бы ему…
   Сходить куда-нибудь в одиночестве – значит…
   Боюсь, что если я начну мечтать…
   Я втайне люблю читать…
   Если бы у меня было идеальное детство, то я бы стал(а)… (кем?)
   Если бы это не было дурацкой идеей, я бы написал(а) или создал(а)…
   Мои родители думают, что все художники…
   Мой Бог думает, что все художники…
   Во всем этом творческом возрождении мне не дает покоя…
   Научиться себе доверять – это наверняка…
   Музыка, которая поднимает мне настроение больше всего, – это…
   Я люблю одеваться… (как?)

РОСТ
   Рост – это неравномерное движение вперед: два шага вперед, один назад. Не забывайте об этом и будьте очень добры к себе. Творческое возрождение – своего рода исцеление. Во вторник у вас с легкостью получается что-то неслыханное, а в среду, наоборот, дела идут хуже некуда. Это совершенно нормально. Рост и происходит рывками. Иногда вы будете просто сидеть сиднем, вынашивая какие-то планы. Не расстраивайтесь. Воспринимайте это как отдых.
   Очень часто за неделей откровений и идей следует неделя застоя. Утренние страницы кажутся бессмысленными. Это не так. Когда вы продолжаете писать, невзирая на усталость и пониженный тонус, вы учитесь использовать данное занятие как отдых. А это очень важно. Бегуны-марафонцы приравнивают десять километров медленным темпом за один быстрым. В творчестве точно так же.
   В этом отношении правило «тише едешь – дальше будешь» – просто руководство к действию. «Тише едешь – большего достигнешь». Если вы твердо решите писать по три страницы каждое утро и баловать себя чем-нибудь каждый день, то вскоре начнете замечать поразительную легкость на душе.
   Балуйте себя не слишком уж сильно, но постоянно. Загляните в холодильник. Вкусно ли вы питаетесь? Хватает ли у вас носков? А как насчет ещё одного комплекта белья? Или комнатного растения? У вас есть термос для долгой дороги на работу? Выбросьте старую поношенную одежду. Совсем не обязательно копить барахло у себя в шкафу.
   Выражение «на Бога надейся, а сам не плошай» может зазвучать совершенно по-новому. Раньше вы, скорее всего, воспринимали его примерно в том смысле, что «Бог помогает только тем, кто эту помощь заслужил». Теперь оно будет лишь предрекать вам бесчисленные подарки, которыми Бог осыпает тех, кто позволяет себе хоть немного щедрости каждый день. Делайте себе всего один маленький подарок каждый день – и Бог преподнесет ещё два. Обращайте внимание на неожиданную поддержку и поощрение. Будьте готовы принимать подарки из самых непредвиденных источников: бесплатная поездка, дешевые билеты, приглашение на обед, диван, который кому-то перестал быть нужен, а вам пришелся в самый раз… Привыкайте отвечать положительно на такие предложения.
   Тем, кто любит научный подход, пригодится составленный заранее список одежды, которую вы хотели бы иметь. Каждый пунктик такого списка обычно с головокружительной скоростью оказывается в вашем гардеробе. Просто попробуйте. Проведите эксперимент.
   Но больше всего экспериментируйте с одиночеством. Придется пообещать себе проводить немного времени в тишине. Постарайтесь добиться того, чтобы в привычку вошла небольшая самопроверка. Несколько раз в день просто остановитесь, глубоко вздохните и поинтересуйтесь, как себя чувствуете. Прислушайтесь к ответу. Реагируйте на ответ мягко. Если занимаетесь трудной работой, пообещайте себе перерыв и что-нибудь приятное, когда закончите.
   Да, если хотите, я прошу вас няньчиться с самими собой. Бытует мнение, что творческие люди должны быть стойкими и циничными обладателями хладнокровного ума. Оставьте это критикам. От творческой личности намного больше пользы, когда её ласково уговаривают, а не пытаются запугать.

ЗАДАНИЯ
   Опишите вашу детскую комнату. Можете даже нарисовать её. Что вам больше всего в ней нравилось? А что нравится в вашей нынешней комнате? Ничего? Так сделайте в ней что-нибудь такое, что бы вам понравилось, – может быть, что-то напоминающее о детстве.
   Опишите пять качеств, которые вам нравились в самом себе, когда вы были ребёнком.
   Перечислите пять своих детских достижений. (Закончил на «отлично» седьмой класс, выдрессировал собаку, надавал тумаков главному драчуну в классе, признался в любви соседке по даче.)
   А теперь угощение: перечислите пять любимых детских лакомств. Порадуйте себя на этой неделе одним из них. Да, ириски со сгущенкой тоже подходят.
   Обратите внимание на привычки. Некоторые мешают заботиться о себе и вызывают стыд. Самые странные из них могут оказаться вредоносными для вашей личности. Вы привыкли смотреть телевизор, даже когда не показывают ничего интересного? Общаться с невероятным занудой, просто убивая время (вот так выраженьице!)? Есть ли у вас привычки, вред которых очевиден (увлекаетесь спиртным, курите, много едите, вместо того, чтобы писать)? Перечислите три из них. Что будет, если не отказаться от этих привычек? Есть привычки, вред которых не столь явный, однако также несомненный (откладываете на потом упражнения, жертвуете из-за «недостатка времени» собственной духовной жизнью, кидаетесь помогать другим в ущерб себе, общаетесь с людьми, которые в грош не ставят ваши заветные планы). Из перечня таких тайных недругов выберите три. Опишите подробнее, что становится результатом подобных привычек. Составьте список друзей, которые искренне заботятся о вас (помогают вам ощутить собственные способности и возможности), а не дают вам понять, что без их помощи вы пропадете. Существует огромная разница между тем отношением, когда нам помогают, и тем, когда в нас видят слабое создание, нуждающееся в постоянной опеке и подсказках. Перечислите трех заботливых друзей. Какие их качества вы цените больше всего?
   Позвоните другу, который относится к вам как к очень хорошему и подающему надежды человеку. Обращение за поддержкой – тоже часть творческого возрождения. Когда вы начнете рисковать, то не обойдетесь без поддержки.
   Внутренний компас существует в каждом из нас. Это инстинкт, который указывает путь к нашему благу. Он предупреждает, когда мы в опасности, и сообщает, когда мы встречаемся с чем-то полезным. Утренние страницы – один из способов услышать его сигналы. Но не единственный. Есть и другие занятия, за которые отвечает творческая половина мозга: рисование, вождение машины, пешая прогулка, уборка, бег трусцой. Посвятите на этой неделе один час следованию за внутренним компасом, выполняя одно из таких упражнений для «творческого полушария». Отмечайте, какие мысли и настроения посетят вас в это время.
   Перечислите пятерых человек, которыми вы открыто восхищаетесь. А теперь перечислите пятерых человек, которыми вы восхищаетесь втайне. Какие качества этих людей вы хотели бы развить у себя?
   Перечислите пятерых человек, с которыми вы хотели бы познакомиться, если бы они были живы. А теперь добавьте ещё пятерых, которых уже нет с нами и с которыми вам хотелось бы встретиться на том свете. Какие качества этих людей можно отыскать у ваших друзей?
   Сравните оба списка. Отметьте, чем вы по-настоящему восхищаетесь и чем, как вам кажется, вы должны восхищаться. Вы «должны» восхищаться Эдисоном, а сердце ваше принадлежит Гудини[12]? Так попробуйте на время перейти на сторону Гудини.