ПОЧЕМУ СПИТ РЕБЕНОК?

Эту статью прочитал несколько месяцев назад. Кто автор, я не знаю.
Все это время она не выходит у меня из головы. Пожалуйста, прочтите.

В переходе возле станции метро сидит женщина неопределенного возраста.   
Ей можно дать с ходу и тридцать, и двадцать три, и сорок два. Волосы у 
женщины спутаны и грязны, голова опущена в скорби. 

Перед женщиной на заплеванном полу перехода лежит кулек. В кулек сердобольные   
граждане бросают деньги. И не бросали бы, да на руках женщина держит 
весомый «аргумент» в пользу того, что ей деньги просто необходимы. На 
руках у женщины спит ребенок лет двух. Он в грязной шапочке, бывшей 
когда-то белой, в спортивном костюмчике. Переход – место достаточно 
оживленное. И течет нескончаемым потоком людская толпа, и звенит мелочь в 
  кульке, и шуршат купюры. 

Я ходил мимо женщины около месяца. Я догадывался, кому уходят деньги, жертвуемые многочисленными    прохожими. Уж сколько говорено, сколько написано, но народ наш такой – жалостливый.   
Жалостливый, до слез. Готов народ наш отдать последнюю рубашку свою,   
последние копейки из кармана вытряхнуть. Подал такому «несчастному» – и 
чувствуешь, что у тебя все еще не так плохо. Помог, вроде бы как. 
Хорошее дело сделал… 

Я ходил мимо попрошайки месяц. Не подавал, так как не хотел, 
чтобы на мои деньги какой-нибудь негодяй   
купил себе кирпича одну штуку, да вставил в стену нового дома-дворца 
своего. Пускай будет дыра у него в стене, у негодяя этого. Не будет 
кирпича от меня. Но, судя по тому, как попрошайке подавали, хозяин ее 
имел уже несколько домов-дворцов. 

Ну и попрошайке что-то перепадает, конечно. Бутылка водки на вечер, да шаурма. Хозяева таких   
«точек» попрошайничества имеют немало, но отличаются жадностью. И 
жестокостью. На том и держится их супердоходный бизнес. На деньгах да на 
страхе. Никто из опускающих монетку в кулечек не знает, что «встать» на 
место возле Владимирского собора невозможно, а хождение по вагонам 
метро с уныло-тягучим «простите, что я до вас обращаюся» стоит от 20 
долларов в день. Или – знает? В таком случае – знает, но подает? 

Никто из добряков, жертвующих «мадонне с младенцем», не задумывается над   
еще одним вопросом. Над одним несоответствием, буквально бросающимся в   
глаза. Спустя месяц хождения мимо попрошайки меня вдруг как током 
ударило, и я, остановившись в многолюдном переходе, уставился на малыша, 
одетого в неизменно-грязный спортивный костюмчик. Я понял, что именно 
казалось мне «неправильным», если можно назвать «правильным» уже само 
нахождение ребенка в грязном подземном переходе с утра до вечера. 
Ребенок спал. Ни всхлипа, ни вскрика. Спал, уткнувшись личиком в колено 
той, кто представлялась его мамой. Попрошайка подняла на меня глаза. 
Наши взгляды встретились. Бьюсь об заклад, она поняла то, что понял я… 

У кого из вас, уважаемые читатели, есть дети? Вспомните, как часто они   
спали в возрасте 1-2-3-х лет? Час, два, максимум три (не подряд) 
дневного сна, и снова – движение. За весь месяц каждодневного моего 
хождения по переходу я НИ РАЗУ не видел ребенка бодрствующим! Я смотрел 
на маленького человечка, уткнувшегося в колено «мамы», и страшное мое 
подозрение постепенно формировалось в твердую уверенность. 
– Почему он спит все время? – спросил я, уставившись на ребенка. 

Попрошайка сделала вид, что не расслышала. Она опустила глаза и   
закуталась в воротник потертой куртки. Я повторил вопрос. Женщина вновь 
подняла глаза. Она посмотрела куда-то за мою спину. Во взгляде ее 
явственно читалось усталое раздражение вперемешку с полнейшей 
отрешенностью. Я впервые видел подобный взгляд. Взгляд существа с другой 
планеты. 
  - Пошел на… – произнесла она одними губами. 
  – Почему он спит?! – я почти кричал… 

Сзади кто-то положил руку мне на плечо. Я оглянулся. Мужчина с типичным   
лицом рабочего с близлежащего завода неодобрительно хмурил седые брови: 

– Ты чего к ней пристал? Видишь – и так жизнь у нее… Эх… На вот, дочка, – мужик вытряхнул из своей огромной пятерни монетки.

Попрошайка перекрестилась, изобразив на лице смирение и вселенскую   
скорбь. Мужик убрал ручищу с моего плеча, побрел к выходу из перехода. 
Дома он расскажет, как защитил угнетенную, несчастную, обездоленную 
женщину от негодяя в дорогой дубленке. 

Милиционер, подошедший ко мне в переходе на следующий день, выразился почти так же, как и его 
«подопечная» попрошайка. И на свой вопрос я получил исчерпывающее: 
– Пошел в… 
А ребенок спал… 

Я позвонил знакомому. Это веселый и смешливый человек с   
глазами-маслинами. Он с горем пополам окончил три класса, и читает с 
трудом. Полное отсутствие образования не мешает ему передвигаться по 
улицам города на очень дорогих иномарках и жить в домике с бесчисленным 
количеством окон, башенок и балкончиков. Знакомый был весьма удивлен 
моей уверенностью в том, что весь без исключения подобный бизнес 
контролируют представители его национальности. 

Я узнал, что в Киеве попрошаек «держат» и молдаване, и украинцы. Причем, первые   
специализируются, в основном, на «инвалидах войны». Мы часто видим их на 
переходах и светофорах, снующими буквально под колесами машин. Мнимые 
афганцы «работают» также и в метрополитене. 
Всевозможными 
«больными», хромыми и «приехавшими делать операцию» заведуют с равным 
успехом как украинцы, так и цыгане. Бизнес этот, несмотря на кажущуюся 
стихийность, четко организован. Курируется попрошайничество 
организованными преступными группировками, и деньги, брошенные 
полунищими прохожими в кулечек «обездоленного инвалида», уходят 
«наверх». Причем, настолько «наверх», что, узнай об этом сердобольный 
прохожий, он потерял бы сознание от удивления. Детей берут в «аренду» у 
семей алкоголиков, или попросту воруют. Но это все, что говорится, 
цветочки. 
Мне нужно было получить ответ на вопрос – почему спит 
ребенок? И я его получил. Причем, мой знакомый цыган произнес фразу, 
повергнувшую меня в шок, вполне обыденно, спокойным голосом. Как о 
погоде сказал: 
– Или под героином, или под водкой… 
Я остолбенел. «Кто под героином? Кто – под водкой?!» 
– Ребенок. Чтобы не кричал, не мешал. Ей с ним целый день сидеть, представляешь, как он надоесть может? 

Для того чтобы ребенок спал весь день, его накачивают водкой. Или –   
наркотиками. Разумеется, что детский организм не способен справляться с 
таким шоком. И дети часто умирают. Самое страшное – иногда умирают днем, 
среди «рабочего дня». И мнимая мать должна досидеть с мертвым ребенком 
на руках до вечера. Таковы правила. И идут мимо прохожие, и бросают 
мелочь в кулек, и считают, что поступают благородно. Помогают 
«матери-одиночке»… 
… На следующий день я стоял в переходе возле 
станции метро Л. Милиционера, ответившего мне вчера ругательством, не 
было видно. Я запасся журналистским удостоверением, и был готов к 
серьезному разговору. Но разговора не получилось. А получилось 
следующее… 
У женщины на руках лежал ДРУГОЙ ребенок. Мои вопросы 
попрошайка попросту игнорировала с отрешенным лицом. Меня интересовали 
документы на ребенка, и, самое главное – где вчерашний малыш? 

Попрошайка вопросы игнорировала, зато их не игнорировали торговки,   
стоявшие рядом. От женщины, торгующей трусиками, я узнал, что мне 
следует, мягко говоря, удалиться из перехода. К возгласам торговки 
подключились ее негодующие соседки по ремеслу. Следом за ними – прохожие 
преклонных лет. В общем, я был с позором выдворен из перехода. 
Оставалось одно – звонить 02 или искать милицейский патруль. Но милиция 
нашла меня сама. Сержант, любитель посылать в…, подошел ко мне и спросил 
документы. Я документы предоставил, и высказал свое мнение по поводу 
нахождения женщины с ребенком в переходе. Сержант со мною согласился, и… 
отправился звонить кому-то. Я стоял перед переходом, с полным ощущением 
того, что пытаюсь бороться с ветряными мельницами. Спустя несколько 
минут в переходе не было уже ни торговок, ни попрошайки со спящим 
ребенком… 
Когда вы видите в метро ли, на улице ли женщин с детьми, 
просящих милостыню, задумайтесь, прежде чем ваша рука полезет за 
деньгами. Подумайте о том, что не будь вашего и сотен тысяч подаяний, и 
бизнес этот умер бы. Умер бы бизнес, а не дети, накачанные водкой или 
наркотиками. Не смотрите на спящего ребенка с умилением. Смотрите с 
ужасом. Ибо вы, прочитавшие эту статью, знаете теперь – почему спит 
ребенок. 

P.S.
Если вы скопируете эту статью себе на 
стену или просто нажмете "Рассказать друзьям", ваши друзья тоже ее прочтут.   
И, когда в очередной раз откроют   
кошелек, чтобы кинуть монетку нищему, вспомнят, что эта 
благотворительность может стоить очередной детской жизни.