Ой, а мне вспомнился стих из школьного детства. На конкурсе чтецов рассказывал один мальчик. Этот стих мне таааак понравился, что я помню его до сих пор

У нас разбилась вазочка, а я не виноват
Меня бранила бабушка, а я не виноват
И канарейка видела, что я не виноват
И так она чирикала, что видела, что видела
Что чуть она не выдала того, кто виноват
У нас разбилась вазочка, а я не виноват
Меня бранила бабушка, а я был очень рад
Что бабушка не выгнала нашего кота
"Я виноват, я виноват" - сказал я ей тогда.

понимаю: этому не быть
Смерть без разбора расставляет сети
И всё ж я не устану говорить:
"Пусть никогда не умирают дети"
Не распуститься дереву опять,
Которому зимой весна не снится,
О невозможном если не мечтать,
То вряд ли и возможное свершится.
Я мир воспринимаю без прекрас,
И жизнь не в розовом я вижу свете,
И всё-таки кричу в сто первый раз:
"Пусть никогда не умирают дети!"

Мужчинам женщин не понять – тайн в женской психике немало;
я, например, не раз стонала, хотя могла и не стонать…

Мужчины любят женский «ох!», они же кто у нас ? – Герои!
Притворство женское порою по носу щёлкает пройдох…

Коварство женщин – не порок, а наша хитрость – способ выжить,
ведь если ты не будешь рыжей, жизнь преподаст тебе урок…

Наш недостаток – простота, переходящая в наивность;
в притворстве сила, эффективность, блеск, артистизм и красота!

Мужчина сам большой прохвост, нельзя с ним в чувствах быть прозрачной –
в объятьях будь неоднозначной, чуть что, тяни кота за хвост!

Не говори ни «да», ни «нет»; коленце выбрось! Но не сильно.
Знай, что строптивость сексапильна и оставляет в сердце след!

Случится так, что нечем крыть – реви, бросайся целоваться;
жизнь заставляет притворяться и женской прелестью крутить…

Мужчинам свойственны понты, страшны мужчины в гневном крике,
а женский козырь – это взбрыки и всевозможные финты…

Не раскрывайся до конца, темни, играй с мужчиной в жмурки,
морщинки спрячь под штукатуркой и с панталыку сбей самца!

Самец клюёт на внешний вид, монстр лишь с блондинками любезен;
ум как наживка бесполезен,тут ум – балласт и неликвид… 

Мужской типаж, увы, не мёд – мужчине рядом с умной плохо;
старайся выглядеть дурёхой и твой мужчина расцветёт!

Прижмёт к стене – ходи конём, будь днём и ночью алогичной!
Непредсказуема? – Отлично! Пусть простота горит огнём!

И помни: жизнь – война полов, в ней гибнут страсти и страстишки,
в ней период есть передышки, он называется любовь....

Уходит женщина от счастья,
Уходит от своей судьбы.
А то, что сердце бьется чаще,
Так это просто от ходьбы.

Она от сына отказалась,
Зачем ей сын в 17 лет?!
Не мучат страх ее и жалость,
Не взглянет мальчик ей во след...

Уходит женщина от счастья
Под горький шепот матерей.
Ее малыш - комочек спящий -
Пока не ведает о ней.

Она идет легко и бодро,
Не оглянувшись на роддом.
Вся в предвкушении свободы,
Что опостылет ей потом.

И рухнет мир, когда средь ночи
Приснится, радостно почти,
Тот теплый, ласковый комочек,
Сопевший у ее груди.
______________________

О настоящих папах и не очень...

Смотрел малыш на папу так влюблённо
И крепко-крепко за руку держал.
Звучал счастливый смех волшебным звоном
И папа будто в детство вновь попал…

Они играли вместе на площадке,
Крутилась беззаботно карусель…
А дома мама ждёт и всё в порядке.
Там мишки, зайки, тёплая постель…

Малыш за шею папу обнимает…
Душа к душе любовь рекой течёт.
Уже сердечко маленькое знает,
Как здорово, что папа с ним живёт…

А рядышком с игрушечной коляской
Играла чья-то девочка одна…
Недетскую печаль скрывали глазки,
Ведь детская душа без слов видна…

Спросил отец кудрявого мальчишки:
«Малышка, что за слёзки мне видны?»

«Мне мама перед сном читает книжки,
А папа не приходит даже в сны…
Я вечерами мамочку жалею,
Она, бедняжка, очень устаёт.
А с папой нам бы было веселее,
Но он другую дочку с тётей ждёт…»,

Когда малышка это всё сказала,
Похолодел от слов чужой отец…
Мужское сердце искренне шептало:
«Не разбивайте маленьких сердец!»

Не оставляйте дочку или сына,
Вам не вернуть потом ушедших дней.
Я верю, настоящие мужчины
Свободу любят МЕНЬШЕ, чем детей!

© Ирина Самарина

Мама моя родила меня сыном, но только родила меня ни в чем.
И вот лежал раздетый я - мужчина, а женщины одетые кругом.
Эх, были б зубы - я бы крепко стиснул. Слова бы знать - чего-нибудь б сказал,
но нет зубов и слов, и я не пискнул, чем очень удивил медперсонал.

Лежу молчу, как куколка в коробке, весь красный от обиды и стыда.
Но очень больно шлепнули по попке, не выдержал, заплакал я тогда.
Взглянул я на часы у акушерки и вижу, до обеда долгий срок.
И взвесили меня, и сняли мерку, а лучше б посадили на горшок.

Мне ярлычок на руку прицепили, что в нем, не дали даже прочитать.
Пеленкой туго-натуго скрутили - ногой не дрыгнуть, нос не почесать.
Мне толком рассмотреть не дали маму,боюсь, подменят, отдадут чужой.
Конечно же, я здесь хороший самый и спрос, понятно, на меня большой.

В палату отнесли, а там девчонки и даже, очень многие, не спят.
У некоторых мокрые пеленки, но чистый и такой приятный взгляд.
В глазах их столько нежности и ласки, но только я представиться хотел -
суёт мне соску тетя в белой маске. Так ничего сказать и не успел.

Ох, как же не люблю я соску эту, ее мне станут тыкать день и ночь.
Мне сделали молочную диету, а я бы и борща поесть не прочь.
Я терпеливым был, не корчил рожи и вот увидел мамочку свою.
Ух, до чего же мамы здесь похожи. Все в белом, будто ангелы в раю.

И лишь моя - само очарование! Пришла ко мне любовь, вот чудеса!
И назначать я начал ей свидания так часто, через каждых три часа.
И стала жизнь моя подобна чуду, судьбой своей доволен я вполне.
Знакомиться я завтра с папой буду; его в окно покажет мама мне.

Приятно будет с папой повидаться, он очень счастлив, видно по всему.
Посмотрим, как он будет улыбаться, когда я ночью спать не дам ему.

У меня зазвонил телефон…
С ужасом думаю - в сумочке он!!!
Хотела достать, там мешается многое
Я принимаю решение строгое -
ВСЁ
если достану - найду телефон!
Боже, закончится ли этот звон?!
Я на-чи-на-ю все доставать…
Как мне потом все обратно убрать?
Что?
Ключ - от дома, ключи - от работы.
Бутылка с водой? Это с прошлой субботы.
Так. Здесь документы - корка собкора,
Паспорт, права - их менять уже скоро.
Косметики, - ужас - там, с пол-килограмма.
Варенье и тапочки - это для мамы.
Книга большая - формат А четыре,
О городах, островах и о мире.
Резинка - не помню, зачем покупала?
Бумажки, листочки (серьезного мало!).
Еще:
Зеркало, пилка - чтоб ногти в порядке,
Штопор, таблетки, иголка, тетрадка.
Презервативов - штук восемь. Не мало.
Не думайте что - у детей отбирала!
Отвертка, тиски, - это, кажется, мужа.
А бинт здесь зачем? Он совсем мне не нужен.
Ножницы, степлер, ручки, линейка,
Дискеты, расческа, духи, батарейка.
Повестка судебная - Боже, забыла!
И мыльница - только футлярчик без мыла.
А также:
Стакан, зажигалка, партийный билет,
Талончик счастливый - храню 10 лет.
Так. Вот он пакет, бижутерии кучка,
Вот она радость - родная получка!
Хлеб, молоко, колбаса, и печенье
Бутылка вина - это для настроения!
Сумка пуста - телефона там нет…
Зачем все достала - кто даст мне ответ?!
И главное - как это все поместилось?
А как все - обратно? Скажите на милость!
Да-а-а-а… Как нам, девчонки, собой не гордиться?
Всё в МАЛЕНЬКОЙ сумочке - 20 на 30.

Нашла в инете, не знаю, кто автор. Читала и слезы текли

Опустив Глаза

В не раз уже заштопанном халате
Из яркого цветного волокна
В больничной переполненной палате
Стоит старушка, плачет у окна.

Ее уже никто не утешает-
Все знают о причине этих слез.
Соседок по палате навещают,
А ей, лишь раз, сынок халат привез.

Про тапочки забыл, сказал с запинкой:
- Я завтра привезу… Потерпишь, мать?
- Конечно, потерплю. Я ж на перинке
И в шерстяных носках могу лежать.
Куда мне тут ходить? Простора мало.
Покушать санитарки принесут.
Меня болезнь настолько измотала,
Что мне б лишь полежать, да отдохнуть.

Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку:
- Тут… Понимаешь… Дело есть к тебе…
Все это очень путано и тонко…
Но ты не думай плохо обо мне!
Квартира у тебя стоит пустая
И мы с женой подумали о том,
Что ты то там, то тут… Одна… Больная…
Поправишься- к себе тебя возьмем.
И внуки будут рады, ты же знаешь,
Они души в тебе не чают, мать!
Все! Решено! Ты к нам переезжаешь!
Твою квартиру будем продавать!

Достал бумаги, молвил без сомненья:
-Я все продумал, мне доверься, мам…
Как только мы увидим улучшенья,
Отсюда сразу жить поедешь к нам.

Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная…
А внуки- ради них и стоит жить!
И подписала, не подозревая,
Как все на самом деле обстоит.

Проходят дни, проходят и недели…
Сынка все нет. И вряд ли он придет.
Старушку утешали и жалели…
Но кто же и чего тут не поймет?

А с каждым днем старушка все слабеет
И по ночам все чаще снится сон,
Как кашку по утрам сыночку греет,
Но плачет и не хочет кушать он.

И первые шаги сынка-малышки,
И слово, что сказал он в первый раз,
И первые царапины и шишки,
И детский сад, и школа- первый класс…

Врачи молчат, стараясь что есть силы
Хоть как-то ей страданья облегчить.
А родственники строго запретили
Старушке про диагноз сообщить.

Она не знает, что больница эта-
Не городской простой стационар,
Что шансов на поправку больше нету...
Но, для нее незнанье- не кошмар.

Табличка «Хоспис» на стене у входа
Ей ни о чем плохом не говорит.
На странные слова давно уж мода
И нужно ли кого за то винить?

Она не знает, что сынок исправно
Звонит врачам, в неделю раза два:
- Вы ж говорили- умирает… Странно,
Что до сих пор она еще жива.

Она жива. Она все ждет и верит,
Что сын придет, обнимет, объяснит…
Откроются сейчас палаты двери,
Она же все поймет и все простит…

С последних сил встает она с кровати
Держась за стенку, подойдет к окну.
Насколько ей еще терпенья хватит
Так верить безразличному сынку?

Она готова до конца стараться
И сил, что нет, она должна найти.
Вдруг он придет? Она должна дождаться!
Придет…Ну как он может не придти?

Стоит и плачет… Ждет от сына вести…
На небо лишь посмотрит невзначай
И теребит рукой нательный крестик-
Мол, подожди, Господь, не забирай…

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь, - придет!

Э. А. Асадов

Оближу я твой мобильник,
Напущю слюны в поильник
Ты ругать меня не будешь
Потому, что сильно любишь!

Поползу шкафы открою,
Языком полы помою.
Нет причин ругать меня
Ты же мамочка моя!

Три часа стою в кровати
И не хочется мне спать
Ну, а ты меня качаешь
Тихо песню напеваешь!

Я смешаю гречку с манкой
И открою краски банку.
Ох достанется же мне
За пейзажи на стене!

Первый смех, моё агу,
Ладушки и первый зуб...
Никогда ты не забудешь
Потому что сильно любишь!

Я пока не говорю,
Только слоги повторю
Ну а вырасту скажу!
Мама, я тебя люблю!

ОНА:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно -
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.
ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне
сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять...)

Папа – у телика, мама – в инете…
Господи, бедные, бедные дети!
Даже последствия супер-бедлама
Не возбуждают ни папу, ни маму!
Сколько каналов! А сайтов – тем паче!
Вроде бы детям – такая удача,
Что ж тогда просят родителей детки:
Ну, обратите внимание, предки!
Мы шоколадки о пол раздавили,
Чашки, тарелки давно перебили,
Вымыли кошечку вашей мочалкой…
Дайте хотя бы ремня! Что вам, жалко?!

Как много тех, с кем можно лечь в постель
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И утром, расставаясь, обернуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено - и в радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не любить...

Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...

Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются...
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться

Анчоус
Сашка, какое классное стихотворение!!!!
а я всегда завидовала украинцам, они так берегут свой язык, а большинство говорит на нем....а мы ? ведь белорусский очень красивый и певучий язык....
это мои любимые стихи на белорусском..
He думаў, што так лёгка будзе мне
Сказаць табе «бывай» на развітанне,
Глядзець на ружы ў час іх адцвітання
He думаў, што так лёгка будзе мне.

Я думаў, што каханне — гэта круг
I радыус яго — як свет, бясконцы,
А калі не, — дык ад зямлі да сонца,
Каханне, — думаў я, — бясконцы круг.

He верыў, што ў каханні ёсць мяжа.
За ёю — здрада, як дрыгва-смактуха,
Расчараванне, рэўнасць, боль і скруха,
He верыў, што ў каханні ёсць мяжа.

Я думаў, што каханне — гэта круг
I радыус яго — як свет, бясконцы,
А калі не, — дык ад зямлі да сонца,
Каханне, — думаў я, — бясконцы круг.

и ещё одно, т.е. отрывок

Каханне — найцяжэйшая з пакут.
Мая добраахвотная пакута.
Калі ж ты мне свой вынесеш прысуд?
Нібы падсудны, прагну я прысуду.
У міг апошні здарыцца мо цуд,
I тое, што здавалася атрутай,
Каханне ператворыць у нектар
На ўсё жыццё для вязня гэткіх чар.

                         * * *

Я думаў, больш не прыйдзе да мяне
Каханне з цудадзейнасцямі тымі,
Што юнакоў — пытальнікамі гне,
А пасівелых — робіць маладымі.
Каханне, думаў, вусны мне замкне,
Шлях перайшоўшы з  вёдрамі пустымі.
Няма, напэўна, горай пакарання,
Калі не свеціць над табой каханне.